Кстати.

Пока есть время и пока не изъяли последний шанс у Адама, прошу сообщением у доктора Коннора реквизиты больницы и перечисляю сумму за операцию. Доктор подтверждает платеж и обещает подготовить брата к завтрашнему дню. Все. Теперь моя душа спокойна. Теперь я могу пойти на всевозможные риски и отдать себя в лапы неизвестного человека, которому не жалко тридцать тысяч для какой-то проходимки.

Надеваю туфли Элис, макияж не наношу, не душусь. В последнюю секунду перед выходом окидываю взглядом себя взглядом в зеркале. Смотрю на едва заметные круги под глазами, на распухший нос после слез. Может, не стоит? Вдруг я не выберусь оттуда живой?

Так надо. Подумай о нем.

Страх. Неизвестность. Надежда. Решительность. Капелька любопытства. Все эти чувства переполняют меня, когда я доезжаю до центра города и переступаю порог шикарно обставленной студии на тридцатом этаже одной из высоток. Консьерж без вопросов дала мне магнитный ключ от квартиры и, улыбаясь, указала к лифтам.

Внутри пусто и темно, просторная гостиная освещается лишь единственным настенным светильником, а панорамные окна прикрыты шторами, лишая меня возможности насладиться прекрасным видом на Темза ривер…

До того, как меня поглотит абсолютная тьма…

«На диване лежит подушка рядом с черной лентой. Положи подушку на пол, встань на колени и надень повязку. И не смей блефовать», — читаю следующую часть инструкции.

Даже не пытаюсь пойти наперекор. Ведь у меня нет выбора. Либо следую правилам, либо умру вместе с братом.

Снимаю обувь, ступаю по мягкому ковровому покрытию и выполняю все указания. Становится страшно. Зачем такие требования? К чему эти сообщения? Ничего не понимаю, но и выяснить не пытаюсь.

Не прилагаю усилий. Вместо этого выполняю все, что написано в инструкции: беру в руки черную шелковую повязку, сажусь на пол, упираясь коленями в мягкую подушку, и лишаю себя возможности разглядеть происходящее вокруг. Добровольно. Не обманываю, завязываю плотнее, чтобы маленькие лучики света, исходящие от бра, не попадали в поле зрения.

Главное условие — повязка на глазах, но я согласна даже на это, ради Адама. Ради того, чтобы спасти ему жизнь. Однако лишение одного из органов чувств не на шутку пугает и заставляет представлять не самые лицеприятные картинки. Возможно, это осадок после вчерашнего ужина, или же просто страх, что сейчас все может закончиться гораздо хуже.

Не просто сексом, а моей смертью…

Но я перевела деньги в больницу, Адама готовят к операции. Остальное неважно. Если переживу этот день — то мне больше нечего бояться. Наверное.

Раздавшиеся позади шаги внезапно возвращают меня в реальность. Тихие, как у тигра, заставляющие чувствовать себя дичью. Страх поднимается вверх по позвоночнику, легкий ветерок касается моего тела и так же быстро исчезает, но мурашки успевают разбежаться по телу и вызвать смешок у таинственного незнакомца.

— Ну здравствуй, Донателла, — произносит мужчина мой псевдоним низким голосом. Приятным, надо сказать, но это последнее, что интересует меня на данный момент. — Надеюсь, твоему брату легче.

— Ну здравствуй, Донателла, — произносит мужчина мой псевдоним низким голосом. Приятным, надо сказать, но это последнее, что интересует меня на данный момент. — Надеюсь, твоему брату легче.

Не знаю. Не спрашиваю даже, откуда он знает про Адама. Сейчас это не имеет никакого значение, хоть и застает на некоторое время врасплох.

— Ты красивее, чем на фото, — все те же тихие шаги вокруг меня эхом дублируются в голове. Ну точно хищник. — Нам будет очень хорошо.

От этих слов, сказанных с нотками хрипотцы, меня бросает в дрожь, а в голове сразу же всплывают картинки этого «хорошо». Неприятные поцелуи, влажные касания чужих рук, которые оставляли на теле ощущение грязи. И неизбежный контакт. Снова дрожу, только мне совсем не холодно, и возбуждения я не чувствую, как в любовных романах.

Гадкие воспоминания вчерашнего дня лишний раз наводят на желание поскорее отказаться от этой затеи, вернуть деньги и убежать как можно дальше от проклятого места. И от мужчины, который остановился напротив и наверняка рассматривал меня сверху донизу в позе типичной сабы для Кристиана Грея. Надеюсь, это не его настоящее имя.

Однако здравый смысл берет верх, напоминает, зачем я здесь.

— Что я должна сделать? — спрашиваю почти ровным голосом, трогая повязку на глазах.

Пальцы резко сбрасывают с лица, вместо них мою щеку поглаживает шершавая ладонь. Как игрушку, которую только что похвалили за послушание. Большой палец обводит скулу, подбородок, касается нидней губы, обводя по контуру. И эти мягкие, совсем безобидные поглаживания ни черта не успокаивает, только заставляет вздрогнуть лишний раз.

— Провести со мной несколько ночей.

— Но я не…

— Поверь, тебе понравится.

Его рука последний раз касается моего лица, а затем резко разрывает полы рубашки в разные стороны, заставляя затаить дыхание. Слышу, как пуговицы разлетаются в разные стороны, закатились неизвестно куда, даже треск хлопковой ткани до меня дошел.

Пальцы опускают чашечки лифчика вниз, полностью обнажив мою грудь на всеобщее обозрение. Прохлада вновь касается тела, вызывает непрошенные мурашки, а страх не делает выветриться из головы. Он ушел на второй план, уступив место смирению.

Вот и все. Игра началась. Назад дороги нет.

Опускаю голову, наконец-то выдыхаю накопившийся в организме углекислый газ и пытаюсь вдохнуть новую порцию кислорода. Хочу видеть. Не только его, но и то, что будет происходить. Повязка на глазах лишь обостряет страх. Она не позволяет предсказать дальнейшие действия мужчины.

— Мне не нужна грустная мина, — чувствую на подбородке его шершавые пальцы, заставляющие поднять голову наверх. Скорее всего туда, где находится его голова. — Я люблю наблюдать, как женщина наслаждается, а не мученически страдает.

Мятное дыхание легкой вуалью падает на мое лицо. На губы. Впитывается вместе с частью кислорода в легкие. Дыши, Лола, дыши.

— Зачем?

— Не задавай лишних вопросов.

Глава 7

Мы не двигаемся. Мужчина стоит на месте, не предпринимает никаких действий, а я перестаю дышать. На время. Вдыхаю урывками воздух, пропитанный смесью страха и неизведанности. Меня все еще морозит, мурашки бегают от прохладного уличного ветра. Не заметила открытое окно в гостиной. Надо было закрыть.

Черт, о чем я думаю?

— Тебе следует запомнить несколько простых правил, — незнакомец продолжает свою речь спустя минуты напряженной тишины. — Ты выполняешь все, что я скажу, как скажу. Не спрашиваешь о какой-то ерунде. А главное, получаешь от этого истинное наслаждение, без симуляции. Я в состоянии отличить, когда девушка симулирует, а когда кончает.

— Как вы это представляете?

Это у меня голос только что дрогнул? А у кого еще? И так трясусь изнутри, мысленно надеясь, что со стороны не похожа на осиновый лист под проливным Лондонским дождем.

— Тебя выкупили, девочка. Это уже твои проблемы.

— На сколько? — главный вопрос, который я не задала в переписке по собственной дурости.

Чувствую, как он снова опускается к моему лицу. Снова его мятное дыхание касается кожи. И снова мурашки разбегаются по всему телу. Холодно-то как! Если он резко меня поцелует, как Джаред, я просто не выдержу.

— Все написано в контракте.

— Тогда, — тянусь к скрывающей все вокруг шелковой повязке, и снова мои пальцы сбрасывают.

— Ты не увидишь меня, — чеканит он жестко.

Поняла. Следовать всем его указаниям. Лишь бы не попросил деньги назад. Ведь я не смогу их выплатить. И не выплачу. Только со временем, когда отработаю. Но захочет ли он ждать? Так, Лола, выкинь этот вопрос из головы!

— Контракт почитаешь после встречи. А теперь расскажи о себе, — он отходит от меня и снова наворачивает круги, будто пытается подгадать, с какой стороны напасть, какой кусок меня лучше откусить. И правда, как зверь.